Свидерский

Из воспоминаний княгини Т.Г Куракиной
"Нас поместили вначале в Кожуховский лагерь... Лагерь был построен во время войны, для германских пленных. Нас поместили всех — 200 человек мужчин и женщин — в один общий деревянный барак с двухэтажными нарами. Такое общее сожительство было оригинально. Невольно вырабатывались замечательно примитивные нравы. Например, так как уборная была общая для всей братии, то когда нам, дамам, нужно было ею воспользоваться, то мы без стеснения просили некоего полковника З. сторожить у двери и мужчин не пускать. Умывальник был устроен под открытым небом, и когда мы ходили мыться и совсем раздевались, то тот же З. сторожил и не пускал любопытных. Впервые в милейшей Москве я познакомилась со вшами."

1920 год. Лагерь
Еще летом 1918 года Ленин требовал организации "террора в таких масштабах... чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать". (Ленин В. И. ПСС. Т. 51. С. 524).
Некоторых из интернированных офицеров сразу брали на службу в Красную Армию, некоторых отправляли в лагеря на доследование, а кого сразу "в расход" – красный террор в действии.

Первым нормативным документом, упорядочившим вопросы проверки, распределения и изоляции белых офицеров, стал приказ РевВоенСовета № 278 от 18 февраля 1920 года. Бывшие офицеры подлежали опросу в разведывательных органах. Оттуда они передавались в особые комиссии, осуществлявшие «точный поименный учет, прием в распределителях и дальнейшую эвакуацию к местам назначения» в лагеря принудительных работ. Через всю страну потянулись эшелоны с пленными офицерами.
Подполковник Петр Свидерский оказался в подмосковном Кожуховском лагере. (С.В.Волков "Участники Белого движения в России" База данных №2). Кожуховский концлагерь находился на станции Кожухово Московской окружной железной дороги. Концлагерь начал действовать 18 октября 1919 года. Его деревянные бараки были построены еще во время Первой мировой войны для немецких военнопленных. В лагере содержались преимущественно пленные белогвардейские офицеры и сочувствующие им лица.
Комендантом Кожуховского концлагеря в 1919 году был Зверев, впоследствии расстрелянный своими же. В 1920 году комендантом лагеря был товарищ Теймен.
Кожуховский концлагерь не был "расстрельным" и заключенные могли быть откомандированы на принудительные работы. Отсюда, в частности, отправляли ремонтировать Государственный Малый театр.
В апреле 1920 г. военное ведомство выразило заинтересованность в использовании части заключенных офицеров в рядах Красной армии. В докладной записке Главштаба № 52 от 15 апреля 1920 г. говорилось: «...настоятельно необходимо использовать некоторых из них теперь же» в РККА.
Приказ РевВоенСовета № 774 от 7 мая 1920 г. давал полномочия особым комиссиям откомандировывать «тех, лояльность которых будет в достаточной степени выяснена», сразу в трудовую или Красную армию.
Летом 1920-го года Петр Свидерский из концлагеря направлен в части Красной Армии Западного фронта. (С.В.Волков "Участники Белого движения в России". База данных №2)
Абсолютное большинство офицеров шли на службу просто потому, что судьба не оставила им иного выхода.

Семья
Более двух лет семья, проживая по-прежнему в Оренбурге, не имела никаких сведений об отце – Петре Свидерском, не зная о том, где ему довелось побывать и что пережить. Отвыкала от статуса "офицерской семьи", постепенно осваиваясь и внедряясь в пролетарскую среду - сыновья учились в трудовой школе.
Удивительный документ сохранился в семье. Это своего рода индульгенция прикрывающая "белое" прошлое Петра Ивановича. С таким пожизненным и несмываемым "белым пятном" жить в стране Советов было трудно, поэтому этот документ хранили как зеницу ока. В нём не только подтверждение факта службы П. Свидерского в радах РККА, но право семьи бесплатного проезда до места его службы для воссоединения.
Документ датирован 13-м мая 1921 г., в это время Петр служит в 46-м пехотном полку РККА штатным преподавателем Командных курсов в г. Клинцы Гомелевской губ. Обладая обширными знаниями и квалификацией, которые, наверняка, было проверены и перепроверены, он продолжает свою профессию военного преподавателя.
Но соединилась семью гораздо позже. По имеющимся сведениям старшие братья закончили обучение в трудовой школе Оренбурга и лишь ближе к концу 20-х годов вся семья собралась в Киеве, скорее всего с помощью родственников Ольги Игнатьевны.

Судьбы
Белогвардейское прошлое отца тяготило семью – приближались репрессивные 30-е годы. Оставаться в центральном городе, где все всё про всех знали, было нельзя, и подался Петр Иванович на окраину. Сначала оказались в г. Теджен (Туркмения), а потом перебрались в Ашхабад, где квалифицированные кадры были очень нужны и можно было не выпячиваясь скрывать своё прошлое.
До самой смерти (1934\35 г.) проработал Петр Свидерский школьным учителем, преподавал биологию и немецкий язык в ашхабадской школе №1.
Дети, вынужденные скрывать свою родословную, тоже осели в Туркмении. Сколько не уговаривала Елена Поликарповна своего мужа Евгения Петровича остаться в Киеве, семья обосновалась в Ашхабаде.

Игорь Петрович
Во время ВОВ воевал, попал в плен в Германии, вернулся инвалидом, потерял глаз.
Умер в г.Бухаре.

Николай Петрович
Работал продавцом книжного магазина. Осуждён ущё до войны за растрату, в тюрьме повредил ногу, ходил с палочкой. Умер в Ульяновской области с.Муловка.

Евгений Петрович – род. 27(14).05.1910
В Ашхабаде с 1934 г. после окончания Киевского университета. Во время войны, вступая в партию, скрыл белогвардейское прошлое отца и всю жизнь вздрагивал от стука в дверь. Умер – 14.05.1967

Борис Петрович
В Ашхабаде с 1934 г. после окончания Киевского университета, потом в г. Братск.
В 1954-м вернулся с семьей в Ашхабад. Трагически умер примерно в 1971\73 в г. Небит-Даг.

Вера Петровна
Погибла с своей семьей 6 октября 1948 г. при Ашхабадском землетрясении.
Остатки семейного фотоархива, если что-то и оставалось, который она берегла, отыскать не удалось.

Могли бы судьбы этих людей сложиться иначе?
Но, судьбы не выбирают.