ШЕСТИГРАННИК
А начиналось все радужно и искрометно - нашим первым выступлением в «Аурахмате». Для поднятия нашего тонуса Боря позволил нам слабать что-нибудь на танцах. Естественно мы погнали Битлов – это был «Ticket to ride». Фима только начинал пробивать подушки, Саша был у микрофона, а мы с Володей взяли по гитаре. Володя, помнишь свои ощущения, когда ты впервые взялся за настоящий бас? У меня перехватило дух, каждое касание струны отзывалось громким «усиленным» звуком, не терпящим лажы! А ее хватало! Гитарный пассаж, выбранного нами хита, в моем неуклюжем исполнении забивал все остальные инструменты и Сашин вокал. Громадное волнение, трясущиеся пальцы, не попадающие в струны и всеохватывающий страх облажаться… Запоминающиеся чувства! Словно впервые раздеваешь любимую и желанную девушку.
Потом Боря устроился музруководителем в 
клуб ГА, и у нас появился репетиционный зал. Естественно, наш ансамбль был назван по-авиаторски – «Полет»! Мы без устали репетировали и по праздникам выступали с концертами, набираясь опыта и оправдывая Борину клубную ставку, совмещая все это с институтской учебой. На репетициях, после «обязательной» Бориной программы мы задерживались еще на некоторое время и разучивали «вольную» программу. Это были и Битлы и многие другие тогдашние новинки поп-музыки, которые нам регулярно приносил Саша, слушая «би-би-ся» и общаясь в смежном кругу битломанов.
Клуб ГА нам нужен был только как площадка для репетиций, 
а к нам в клубе относились серьёзно. Наш клубный «Полет» участвовал в конкурсе самодеятельных ансамблей разных отрядов ГВФ, на котором мы были безусловными фаворитами и уже предвкушали в качестве награды 10-ти дневное турне с концертами по республике. Но, то ли репертуар нас подвел, в качестве «вольной» программы мы исполняли «Yellow river» группы Christy, то ли это излишняя самоуверенность…? Получилось так, что самаркандский «Лайнер» опередил нас на самом последнем этапе буквально на один балл, а ведь мы лидировали! Короче, «10 дней в полете», как говорил нам Жураковский, не реализовались.
В клубе для нашего «Полета» сшили форму по индивидуальным меркам! Руководство клуба, поверив в нас, как в представителей Гражданской Авиации, заказало нам одинаковые сценические костюмы. Из нежно-голубого (из какого же еще?) сукна для каждого из нас были сшиты брюки и жилеты! Долго измеряли и записывали наши параметры: плечи, талия, длина… и в конце концов все перепутали, мои брюки были короткими как у клоуна, а Фимина жилетка едва сходилась на нем. Этот прикид нам выдавали только на концертные выступления, а в своих «шестигранниковских» рубашках мы было повсюду. Справа на фото Фима в такой рубашке.
Однажды Жураковский решил играть с нами джаз! Он, по-моему, во всех отношениях был «всеядный», в том числе и в музыке, с одинаковым азартом исполнял попсу и джаз, народные и кабацкие наигрыши. Боря и Сережа составляли дуэт труб и партию трамбона (состоявшую из одной, но очень важной ноты) поручили Саше! Панов, впервые взявший в руки духовой инструмент, нарепетировался так, что «надышался» и «поплыл» - закружилась голова! Он поспешил вернуться к нам, пошатываясь, весь от натуги багровый, закатывая глазки и чуть не теряя сознания. Только потом, когда Саша присел, отдохнул и пришел в себя, мы начали хохотать, и первым был Боря! Джаз мы так и не слабали.
Боря был компанейский мужик и хохмач - постоянно шутил и посмеивался по любому поводу. На клубных концертах он был нашим конферансье, и никак не мог запомнить название «Yellow river», постоянно переспрашивал у Саши – как же оно звучит. Чтоб запомнить, он английские слова перефразировал для себя на русский лад и однажды так и объявил: «Еловая ревизия»! Половину этой исполняемой песни мы все ржали, кроме Саши - он не мог себе этого позволить т.к. его вокальная партия была ведущей.
Роль Бори Жураковского в нашем «становлении» неоценима, но, по-моему, так и не оценена до конца! Начиная с первых ударных упражнений с Фимой и заканчивая тем, что он возился с нами в клубе, по большому счету, почти безвозмездно. Ставка руководителя клубного ВИА, конечно же, не окупала его жизненных требований, хотя была и не лишней. Периодически у него возникали определенные «трения» с клубным начальством, что-то от него требовали, чем-то были недовольны. Но никогда он не вмешивал нас в эти проблемы и не ограничивал, позволяя в рамках «вольной» программы исполнять все что угодно. Он даже помогал нашему «Шестиграннику», подыгрывая где-то и поправляя гармонический лад, исполняемых нами хитов, вставлял пропущенные нами аккорды. А название «Шестигранник» было выбрано мной именно с учетом его шестой персоны в нашей группе – Дима, Володя, Фима, Саша, Сережа и шестой – Боря!