ШЕСТИГРАННИК
Название «Шестигранник» появилось с подачи Володи Анциферова. Он, будучи одним из институтских авангардеров-дискоманов, часто приглашал меня послушать новый, раздобытый им забугорный «пласт». Однажды это оказался недавно вышедший диск Роллингов «Through The Past Darkly» в оригинальном восьмиугольном конверте, в тусовке он так и назывался «Восьмигранник».
У меня сразу же мелькнула мысль о подходящем имени нашей группы, которое мы искали. Оно было звучным, на русском языке и с тонким, но явным намеком на «восьмигранник» роллингов, а это было круто! Так мы стали шестигранниками!
После обретения имени нужно было обрести и «лицо», нам понадобилась одинаковая форма. Это современные группы выходят 
на сцену кто в чем попало, чем различнее прикид, тем стильнее. В наши времена было все наоборот! Вспомните, хотя бы, ранние фото Битлов – в одинаковых с иголочки костюмчиках! Костюмы нам были не по карману, но... Как-то с Фимой мы в ателье индпошива обнаружили уже готовые рубашки! Современный крой с модным тогда удлиненным и закругленным воротником, с пестрой, аляповато-хиповой расцветкой – огуречно-банановые узоры на темнозеленом фоне! Потом у нас появились такие же рубашки, но с желтым фоном, и для Бори мы купили такую. Одинаковая сценическая форма была тогда стильным атрибутом музыкальных групп.
На нашем первом конкурсе-фестивале мы были лишь среди «подающих надежды», и надежд на успех совсем не имели. Соревноваться с мэтрами - команды Чеснокова, Садовникова - намерений не было. Было одно лишь желание - не облажаться. У нас получилось - мы взяли приз в номинации «Оригинальная композиция» 
(собственное сочинение). Это был Фимин хит «Ветер с неба тучи прогнал…»! Конечно же, это был наш общий триумф, но авторство песни приписали мне, хотя больше чем на половину она была Фимина. Текст и мелодия запева были полностью его, моим в этой песне был припев и аранжировка. В Фимином оригинальном варианте припева вообще не было, куплеты монотонно повторялись один за другим, мне это не нравилось, и был сочинен припев с модным гитарным проигрышем, после чего песня стала не бардовской, а очень стильной. Во вступлении в качестве аранжировочного хода я использовал гитарный пассаж из «Too young to be married» группы Hollies, который оказался очень к месту.
В следующей своей песне «На Ивана Купала» Фима авторство ни с кем не делил, хотя и в ней я приложился к аранжировке, но, по иронии судьбы, она большого успеха не имела. На конкурсе 73-го года наш «Шестигранник», уже многими и, наверное, заслуженно признаваемый за сложившуюся группу, ведь это был 5-й курс(!), призов не имел, хотя мы и планировали это. Ординарный парадокс – в первый раз мы о наградах и не думали, для нас важнее было сыграть, во второй, надеясь на награду, не заслужили ничего.
Музыкальная карьера «Шестигранника» была сопряжена с инструментально-техническими 
проблемами, которые преследовали нас все эти годы, постоянно что-то ломалось, портилось и выходило из строя, начиная с самодельных электрогитар. В клубе ГА была советская, полуакустическая электрогитара, казавшаяся мне поначалу пределом мечтаний. У нее были регуляторы громкости и тембра! Можно было менять ее звук от жестко-банджового до бархатно-мурлыкающего, но какими жесткими и непослушными были ее струны.
В институте нам «по наследству» от предыдущей институтской группы досталась фирменная Musima! Ее ласковые, почти не ощутимые струны вселяли уверенность, а классически-рогатая форма придавали значимости исполнителю. В клубе мы «усиливались» через УМ-50 и впоследствии через Моно-25, нагружаемых простыми радиотрансляционными колонками. 
В институте использовали комфортные комплекты Регент-30, Регент-60, и еще Моно-25 для голоса. Но разные входы разных усилителей не позволяли нам унифицировать разъемы шнуров, поэтому во входных гнёздах усилителей всегда торчали спички, держащие оголенные концы шнуров.
Нашей гордостью был... самодельный бас, не уступающий по звучанию фирменным бас-гитарам. Это было детище Саши Панова. Он заказал деку скрипичной формы из тяжелого дерева и вычислял размеры грифа. Фирменные басовые струны я присмотрел в Торговом центре, колки мы сняли с клубного контрабаса. В сумме получился очень качественный инструмент и Володина игра на нём была солидной. Под «занавес» я соорудил для своей гитары квакер. Схему фильтра с регулируемой базой, на трех транзисторах, дал мне тот же Володя Анциферов - лидер самоделостроения. Musima зазвучала хендриковскими изысками и... если бы не 5-й курс, то «Шестигранник», возможно, поднялся бы в своём развитии ещё выше.